Наказание за тунеядство, разрыв в зарплатах и помощь многодетным: обширное интервью со Светланой Жакуповой.

– Вы уже более года на посту министра труда и социальной защиты населения. Как вы считаете, улучшилась ли жизнь казахстанцев при вас?

– Наша работа ( МТСЗН – прим.ред ) и все принимаемые решения направлены на достижение прогресса и улучшение качества жизни. Мы внедрили множество новшеств, целью которых является улучшение положения различных категорий граждан: это весь рынок труда – 7 миллионов наемных работников и 2,2 миллиона самозанятых, а также 4,5 миллиона казахстанцев из социально уязвимых групп.

Например, в области социальной защиты людей с инвалидностью мы смогли трансформировать систему социального обслуживания, оцифровать работу карьерных центров для обеспечения безбарьерного доступа к услугам и запустить пилотный проект "Инновационная фабрика технических средств реабилитации", который предоставил детям из четырех пилотных регионов доступ к дорогостоящим реабилитационным средствам.

В сфере труда важным шагом стало введение проекта по платформенной занятости, который дал возможность водителям "Яндекс. Такси" претендовать на социальные гарантии. Мы сократили квоты на привлечение иностранной рабочей силы, разработали нормы, согласно которым работодатели должны декларировать трудовые отношения, внедрили специальную социальную выплату для работников, долго трудящихся в опасных условиях, и запустили Цифровую карту предприятий для мониторинга условий труда в реальном времени.

Многое еще сделано и инициировано, и все это с одной целью – улучшить жизнь казахстанцев.

– Вы недавно выразили недовольство по поводу лени казахстанцев и отметили, что люди часто отказываются от хорошо оплачиваемой работы. Вы даже упомянули предприятие в СКО, где долго не могут найти сварщика с зарплатой 600 тысяч тенге. Как часто вы сталкиваетесь с такими ситуациями и насколько в целом нам присуща лень?

– Я не могу утверждать, что все казахстанцы ленивые. Вырывать из контекста один пример и говорить, что я осудила всех казахстанцев – неправильно. Я морально несу ответственность за свои слова и поступки.

Дело в том, что ко мне часто обращаются руководители предприятий, сталкивающиеся с нехваткой кадров. Это серьезная проблема для многих работодателей. И дело не только в том, что люди не хотят работать – иногда им просто не хватает навыков, а на их обучение нужны время и ресурсы.

То, о чем я говорила во время правительственного часа, касалось в основном молодежи, но не всех молодых людей. Судя по тенденциям, многие молодые люди предпочитают гибкие форматы занятости, без привязки к конкретному месту и графику с 9 до 18. Многие из них выбирают фриланс или уходят в сферу услуг. Поэтому важно, чтобы привитие любви к труду начиналось в семье с раннего возраста. Я упоминала Китай, где детей с малых лет приучают к дисциплине и труду из-за высокой конкуренции на рынке. Нам стоит серьезно задуматься над этой проблемой.

– Вы предложили ужесточить законодательство в случаях отказа от работы. Можете привести пример, как может наказываться тунеядство в Казахстане?

– У нас уже есть элементы ответственности для работоспособных людей, которые отказываются от трудоустройства, но при этом претендуют на государственную помощь в виде адресной социальной помощи. В таких случаях мы можем отказать семье в назначении АСП на полгода. Мы рассматриваем возможность увеличения этого срока до одного года. Что касается новых мер, то в данный момент такой вопрос не обсуждается. Мы должны действовать через мотивацию.

– Несмотря на активные меры по содействию занятости и созданию большого количества субсидируемых рабочих мест, можно ли считать эти рабочие места качественными?

– На самом деле, многие депутаты говорили о том, что "МТСЗН трудоустраивает на субсидируемые рабочие места и считает, что тем самым создает новые рабочие места". Это не так. Мы не создаем новые рабочие места, у нас нет собственного производства. Мы лишь координируем работу государственных органов, чтобы при реализации проектов обязательно создавались новые рабочие места, которые, согласно Концепции развития рынка труда, должны быть качественными. Работы должны быть постоянными, безопасными, с социальными гарантиями, а уровень зарплаты не должен быть ниже медианной (285 тысяч тенге). В Казахстане в настоящее время насчитывается 2,2 миллиона качественных рабочих мест, включая более 200 тысяч новых мест и те, что перешли в эту категорию из некачественных.

Что касается критики субсидирования рабочих мест и других мер содействия занятости, важно понимать, что их эффективность оценивается по другим критериям. Без этих мер многие казахстанцы из социально уязвимых групп просто бы получали АСП, не имея никакой мотивации к труду, а благодаря наличию таких рабочих мест люди начинают чувствовать ответственность и брать на себя обязательства.

То же самое касается молодежи, которая не смогла реализоваться на рынке труда. Без таких проектов, как "Молодежная практика" или "Первое рабочее место", молодые люди, вероятно, стали бы безработными или, в худшем случае, начали бы нарушать закон. Это бы привело к необходимости увеличивать штаты правоохранительных органов и повышать бюджетные расходы на профилактику правонарушений.

– Не секрет, что сегодня молодежь уезжает из регионов в мегаполисы, поскольку в Астане и Алматы можно заработать вдвое больше, чем в Таразе. Когда регионы смогут сравниться с мегаполисами по уровню зарплат и что для этого необходимо?

– Мы работаем над решениями, которые должны привести к тому, чтобы люди с одинаковыми профессиями и компетенциями получали равную зарплату, независимо от того, в Алматы они находятся или в Таразе. В Казахстане сейчас реализуется 755 инвестиционных проектов на сумму 33 триллиона тенге. Собрав информацию о них, мы разработали Инновационный навигатор проектов. Этот навигатор позволяет в один клик получить всю информацию о населенном пункте, где реализуется проект, о количестве жителей и качестве рабочей силы. Если среди местных жителей нет специалистов с необходимыми компетенциями, организуются другие формы привлечения ресурсов из других регионов – из числа безработных, которые ищут зарплату, подобную той, что платят в крупных городах. Через такие инструменты мы планируем выравнивать ситуацию. Кроме того, платформа позволит формировать заказы на подготовку кадров для конкретных проектов.

– Эксперты Всемирного банка полагают, что действующие программы по привлечению рабочей силы в малонаселенные регионы недостаточно эффективны. Как вы работаете над этим?

– Это критика, которую я слышала не раз. Действительно, люди участвовали в добровольном переселении с получением государственной поддержки, а потом возвращались обратно. Нам пришлось пересмотреть бизнес-процессы. На портале migration.enbek.kz была разработана карта переселения, где можно получить полную информацию о каждом регионе с квотами для переселенцев. Информация включает не только стандартные данные о вакансиях и зарплатах, но и о природных условиях, исторических местах, театрах и музеях. После того как переселенец ознакомится с будущим местом проживания и выберет регион, его должны встречать на вокзале и помогать с размещением, выбором недвижимости, трудоустройством, адаптацией и интеграцией в местное сообщество.

Раньше переселенцы были практически предоставлены сами себе: они приезжали в новый регион, пытались устроиться, сталкивались с трудностями и возвращались обратно. Сегодня